— У Оболенского же супруга молодая?

На что дворник резонно заметил:

— Одно другому не мешает.

Андрей прислушался:

— А вот, кажется, и субъект обсуждения пожаловал.

За окном послышался звук останавливающегося импортного автомобиля.

Дворник выглянул на улицу:

— Точно. Прибыл. Ну, давай по третьей, и пошел я. Нарисуюсь перед начальством. А потом домой спать.

Водолеев выпил, закусил, указал на оставшийся бутерброд:

— Это тебе, перекусишь. Пошел я.

Андрей остановил дворника:

— Погоди, Михаил Анатольевич. Ответь на вопрос. Оболенский по выходным сюда только с проституткой является или бывали случаи, что и гостей привозил?

Дворник посмотрел на Москвитина:

— А тебе это на что, Андрюша?

— Да так, спросил просто.

— Э, брат, не темни. У нас ничего просто не бывает! Колись, зачем тебе такая информация?

Андрей вздохнул, поднялся, приобнял Водолеева:

— Каждая информация, Анатольич, для чего-то нужна. Но о шефе действительно спросил просто так. Тем более не ты один видишь, с кем приезжает сюда развлекаться наш боевой генерал.

— А вот тут ты ошибаешься, майор. Охрана в караулке сидит, оперативный в дежурке. Они только тачку замечают при въезде, а я? Я птица свободная, где хочу, там и нахожусь. Я вижу многое. Другому не сказал бы, тебе скажу: бывали гости у Оболенского, но только без блядей, и всего пару раз. А вот что они делали на территории секретного объекта, не знаю. Об этом ты у генерала спроси.

Москвитин кивнул головой:

— Обязательно спрошу. Более того, потребую, чтобы изложил все в письменном виде.

Дворник рассмеялся:

— Потребуй, Андрюша, только меня заранее предупреди, обязательно приду посмотреть на реакцию Оболенского.

Водолеев вышел из комнаты и направился по коридору к выходу на внутренний двор. Все же при всей своей независимости и неприкосновенности, весьма, кстати, сомнительной, лишний раз в пьяном виде мозолить глаза начальству Анатольич не хотел. И правильно делал.

Майор, прибрав в кабинете и закрыв его, тоже вышел в коридор, но направился в сторону центрального входа, возле которого и остановился служебный автомобиль Оболенского. Москвитин вышел на ступени как раз в тот момент, когда оперативный дежурный докладывал генералу о прошедшей ночи, отметив при этом факт невыхода на службу капитана Ковалевой. Оболенский воспринял это сообщение спокойно. Повернувшись, генерал увидел Москвитина.

Майор поздоровался:

— Здравия желаю, товарищ генерал!

— Здравствуй, Андрей! Как дела?

— Нормально.

— К боевой работе готов?

— Как пионер, Петр Константинович.

— Молодец! Так и держать!

Утратив к майору интерес, генерал с оперативным дежурным начал обход территории. Подобную процедуру он проделывал ежедневно. К ним присоединялись начальники отделов и отделений, докладывая каждый о своем. И, по сути, спокойная прогулка заменяла утреннее совещание в кабинете. Москвитин, дождавшись, пока генерал с дежурным скроются за углом главного здания или штаба службы, достал сотовый телефон.

Набрал номер Ковалевой. Надо сообщить ей, что с утра на службе все спокойно, а то ведь волнуется Анастасия. Но никто не ответил. Хотя на его вызов Настя должна было среагировать. Посчитала, что с его телефона мог звонить кто-нибудь другой? Возможно. И разумно. Москвитин увидел возвращающегося в штаб оперативного дежурного капитана Бесова.

Остановил его на лестнице:

— Я слышал, Ковалева на службу не вышла?

— Да, дочка у нее заболела.

— Вот досада.

— А что такое?

— Да хотел ее попросить компьютер свой служебный посмотреть. Что-то глючить начал, а кроме нее, у нас никто в этих ящиках особо и не разбирается!

Капитан подсказал:

— А подполковник Владимиров?

Москвитин поднял указательный палец правой руки вверх:

— Вот. Точно. А слона-то, как в басне, я и не приметил. Ну, конечно же, Владимиров. Спасибо за подсказку, Леша.

Дежурный наклонился к Андрею:

— Только вам сейчас на глаза начальству лучше не показываться.

Майор изобразил удивление:

— Это еще почему?

— Запах водки от вас. Свежий. Как бы чего не того.

— Да? Духан, говоришь?

— Именно.

— Что ж, ты прав, придется отложить настройку аппаратуры, репутация дороже. Еще раз спасибо! Только сам тоже язык за зубами держи, договорились?

— За кого вы меня принимаете?

Капитан повернулся и поднялся к себе в помещение оперативного дежурного. Андрей проговорил вслед:

— За кого надо, за того и принимаю. Все вы тут в штабе ради повышения или сохранения должности готовы, как пауки, сожрать друг друга. Тоже мне спецы.

Москвитин прошел к себе.

А после обеда к нему заглянул начальник финансовой части. Старший лейтенант начал с ходу:

— Слышали, майор, что с Ковалевой произошло?

При упоминании Анастасии в груди Москвитина все похолодело:

— Что?

— Так убили ее. И дочь. Бывший муж, приехавший из Бельгии, завалил. А потом и сам застрелился. Вот дела, да?

Майор резко спросил:

— Откуда тебе известно?

— Так вся Служба уже знает. Владимирову надо было срочно связаться с ней, что-то у них там в компьютерах забарахлило. Она не ответила. Ну и послали людей отыскать ее. Они и обнаружили открытую дверь, а внутри побоище! Сейчас генерал туда выехал. Нет, я не представляю! Ну ладно жену за блядство там еще можно сгоряча завалить. Но ребенка собственного? И потом, на хрена ему, этому бельгийцу, было мочить семью и самому стреляться? Ведь жили же отдельно. Он бизнесмен, обеспечен. Не понимаю. Неужели ревность? И к кому? Нет, не понимаю.

Москвитин взорвался:

— Да что ты все заладил, не понимаю, не понимаю. Не понимаешь, иди понималку прочисть.

Старший лейтенант недоуменно взглянул на майора:

— А что вы на меня кричите? Я к вам, как к человеку, а вы?

Андрей потер виски.

— Извини. Нервы. Кого посылали на квартиру Ковалевой, не слышал?

Начфин был отходчив:

— Слышал. Капитана Григоряна и старшего лейтенанта Лопырева.

— Ясно. Жаль Ковалеву. Неплохая была женщина, в смысле специалист. Ладно, иди и не обижайся.

Как только за напарником захлопнулась дверь, майор, стиснув зубы, обхватил руками голову. Прокачали все же Настю. Просчитали. Оболенский понял, какую опасность несет в себе его подчиненная, и убрал Ковалеву. Убрал грамотно, ничего не скажешь, использовав под подставу бывшего муженька и разыграв кровавую семейную драму. Сука! Мало того, что из-за его предательства парни в горах гибнут, он и здесь, в столице, творит беспредел. И главное, никаких к нему претензий! Но так было до сего времени. Теперь ситуация изменится. Теперь о деятельности шефа знает он, майор-диверсант Москвитин. А Москвитин не Ковалева! Но как же глупо погибла Настя. Подставив одним неосторожным поступком и себя, и дочь, и бывшего мужа. Черт, надо было просчитать возможность такого развития событий и еще ночью убрать Ковалеву с дочерью из дома. Тогда и мужа ее не тронули бы! Надо было имитировать ее побег, спрятав где-нибудь за пределами города. Хотя бы на даче полковника Карцева, ключи от которой у майора имелись. Командир отряда оставил их ему перед вылетом «Гарпуна» на Кавказ. Надо было! Да надо было! Еще много чего можно было предпринять во спасение Ковалевых, но кто знал, что Оболенский так молниеносно и безжалостно решит нанести свой удар.

Андрей чувствовал себя виноватым. Женщина обратилась к нему, профессионалу, за помощью, а он?.. А он не помог ей.

Москвитин вновь достал початую бутылку водки. Из горла допил остатки. Закурил. Так, Настю с дочерью уже не вернешь — и нечего распускать слюни. Сейчас надо прокачать возможные дальнейшие действия генерала. Нужных документов в квартире Ковалевых не найдут. Значит, что? Значит, Оболенский начнет просчитывать, кому и когда она успела передать компромат. То, что это кто-то из Службы, сомнений у генерала не вызовет. Следовательно, его подонки-помощники начнут копать в офисе, а возможно, и вне Управления! Фотография и копия досье лежат в боковом кармане куртки Андрея. Обыскивать его не станут. А вот хату посмотреть могут, и наверняка посмотрят. И не только Москвитина. Но это при условии, что Анастасия перед смертью не раскрыла палачам имя человека, которому передала компромат на генерала. А она могла раскрыть, во имя спасения дочери, либо под изощренной пыткой, или в результате применения специальных медицинских препаратов. Тогда Оболенскому уже известно, кто владеет опасными для него документами. Будем исходить из этого. Пойти на нейтрализацию майора генерал не решится. Он понимает, что Москвитин сумеет отбить попытку ликвидации и выйти на заказчика. А вот тогда ему уже труба! Что же предпримет генерал? Во-первых, установит слежку за ним. Во-вторых, почистит его хату. И после этого предпримет то, чего пока майор просчитать не в состоянии. А значит, какое-то время майору придется находиться в состоянии осады. И под прессингом постоянной смертельной угрозы. Но все это в том случае, если Оболенский получит подтверждение передачи документов Москвитину, что пока еще тоже под сомнением.